В Карачаево-Черкесии много остатков старинных укреплений сторожевых башен. Визит к этим памятникам военной архитектуры может рассказать немало интересного из прошлого региона. Не случайно башни входят в популярные туристические маршруты и регулярно принимают гостей издалека.

Одна из них – башня Ак-Билек (в переводе с карачаевского «Светлорукая»), которая больше известна под названием Адиюх (перевод тот же) находится на берегу р. Малого Зеленчука на вершине небольшого утеса в Хабезском\Абазинском районе КЧР.

Вход внутрь оборудован на уровне второго этажа, первый уровень был отведен под хранение припасов.

Пятиэтажное здание было построено предположительно в 60-х годах XVIII в. на месте башни аланского периода, Абазинами для защиты от вражеских набегов. Позднее ее перестроил кабардинский князь Темрюк Бамматов, переселившийся за Кубань из-за противоречий с другими князьями. При поддержке крымского хана, выделившего мастеров-строителей, башня была выстроена достаточно быстро Адиюх является единственным сохранившимся элементом большой крепости, полностью разрушенной войнами и временем.

Она воздвигнута из брусков песчаника на известковом растворе. В плане она прямоугольная. Кверху башня сужается. По остаткам межэтажных балок можно определить, что в башне пять этажей. Первый этаж не имел ни окон, ни дверей. Он служил для хранения воды и пищи при осаде и, очевидно, для содержания пленников. Попасть в помещение первого этажа можно было только сверху, со второго этажа, на который поднимались по приставной лестнице. Третий этаж имел окна и бойницы в восточной стене с напольной стороны. Четвертый этаж освещался через отверстие в потолке, а пятый этаж перекрытия не имел и являлся местом для дозора.

Таким образом, в былые времена здесь находились защитники городища, дозорные и коротали заключение пленники. А на верхушке при приближении врагов разводили сигнальный костер.

В настоящее время является одним из наиболее исследованных археологических памятников КЧР. Археологические раскопки на территории городища проводились в 1949–1955 гг. под руководством Т. М. Минаевой, археолога, исследователя древних культур Нижнего Поволжья и Предкавказья. В 1951 году в раскопках приняла участие археолог Е. П. Алексеева.      
Городище состоит из трех частей. Первая, расположенная на мысе, отделена от второй каменной стеной и 6-ти метровым рвом. Здесь расположена боевая башня. Вторая часть от третьей также отделена рвом шириной 1,9 м. Третья, самая большая по площади часть городища, со стороны поля защищена каменной стеной с наружными выступами и башнями. Стена проходила на расстоянии 150 м от второго рва и тянулась от обрыва балки Адиюх до обрыва над поймой Малого Зеленчука. У балки Адиюх в стене имеются ворота. Вторые ворота находились над обрывом Малого Зеленчука в южной части городища. На расстоянии 60 м от этой стены третьей части городища, параллельно ей, проходила вторая наружная стена.
Культурный слой городища имеет два горизонта: нижний – VI–IX вв. и верхний – X–XII вв.

В первой части обнаружен культурный слой, свидетельствующий о существовании здесь поселения. Позднее на этом месте была выстроена христианская церковь, в которой при раскопках среди прочих вещей был найден крест–энколпион X–XII вв. из низкопробного серебра. Здесь же располагался христианский могильник.

Вторая часть городища в V–VI вв. служила местом культовых действий – здесь встречены захоронения головы и ног коня, очаг, выложенный камнем, и вертикально стоящий камень в центре круга, высеченного в материковой породе. Между VII и X вв. вторая часть городища была плотно застроена жилищами, помещениями для размола зерна, погребами, двориками, подземельем, которое Т. М. Минаева называет тюрьмой. Вторая часть городища отделялась от третьей стеной с башнями, ограждавшей весь этот комплекс с востока. С наружной стороны этой стены находились длинные просторные помещения для скота. В поздний период существования городища (позднее X в.) здесь была выстроена вторая стена и вырыт ров между второй и третьей частью городища. Таким образом, в поздний период существования городища (между X и XII вв.) первая и вторая его части были полностью отгорожены от его третьей части.

В третьей части городища открыты мавзолей и жилые постройки. Эти постройки значительно хуже, чем строения второй части городища. Так, жилище у городской стены в третьей части городища было выстроено из грубо отесанного камня на глине, во второй же части имеются монументальные постройки, стены которых были возведены из тщательно отесанного камня на известковом растворе.

На городище найдены значительное количество обломков глиняной посуды, каменные жернова, ступы, песты, каменные молоты и др. Время существования городища VII-XII вв. (Минаева Т. М., 1955, 1955а, 1960, 1965, 1971).

В первой и третьей частях городища Адиюх Татьяной Максимовной Минаевой исследованы могильники. В первой части привлек внимание христианский могильник X–XI вв. В третьей части Татьяной Максимовной исследован могильник сарматского времени. Минаева датирует этот могильник III–IV вв. и на его примере показывает связь между захоронениями позднесарматского и раннеаланского времени (Минаева Т. М. 1956).

В третьей части городища Т. М. Минаевой раскопан еще один могильник. Часть погребений датируется IX в. и позднее. Часть сооружений представляла собой подземные гробницы. Погребения дохристианские. На этом же могильнике открыты и христианские захоронения, такие же, как и в первой части городища.

Среди народов республики и сегодня сохранились легенды о башне, но конечно же не о той, что построил Темрюк Бамматов, а о той, чьим фундаментом воспользовались строители.
Как гласят легенды, некогда в башне жил князь со своей женой — красавицей Ак-Билек-Адиюх. Каждую ночь она встречала мужа, освещая ему путь, когда тот возвращался в башню по парусиновому мосту. Но однажды после ссоры обиженная жена не вышла навстречу князю, и он в темноте сорвался в реку и погиб. Опомнилась Ак-Билек-Адиюх, но было уже поздно. Найдя тело мужа, она похоронила его в чистом поле, насыпав большой̆ курган над могилой.
Долго оплакивала она князя и каждый год, приходя к кургану, с удивлением видела, что над ним не растет трава. Мудрый старец открыл вдове, что трава не растет на могилах злых людей, а князь был плохим человеком — совершал набеги по ночам, угонял табуны лошадей. А потому не стоит так убиваться по злодею.

Прошло много лет, и к красавице княгине посватался другой отважный воин. Она приняла его предложение, но им не суждено было быть вместе. После свадьбы по дороге к новому дому Акъ-Билек-Адиюх упала с лошади и разбилась насмерть. Судьбе несчастной горянки была посвящена песня-плач.

В 1971 году недалеко от башни было найдено захоронение в скале. В древней могиле покоилась женщина в богатых одеяниях.

Сейчас у подножия горы, где стоит башня, раскинулся рекреационный комплекс АdijuhРalace («Адиюх-Пэлас»). От него к вершине горы ведет удобная лестница, по которой поднимаются туристы, чтобы осмотреть старинную башню и полюбоваться панорамой.

Согласно преданию, о котором также говорил и Умар Джашуевич Алиев…

Переселение в долину Кубани произошло, согласно преданию, следующим образом: карачаевский охотник по имени Боташ охотился с товарищами на высотах Садырла (к северо-западу от Эльбруса) и попал случайно в долину Уллу-Кама. Местность эта, совершенно необитаемая, покрытая нетронутыми хвойными лесами и богатая дичью, очень понравилась Боташу.

Он пробыл здесь несколько дней и подробно осмотрел окрестности. Перед возвращением домой охотники посеяли на месте своей стоянки при слиянии Уллу-Кама и Хурзука несколько зерен ячменя из имевшихся у них в «хазыре», а когда в следующем году они вновь посетили это место, то увидели, что ячмень дал богатый урожай. После этого народ, соблазнившись рассказами Боташа, переселился в долину Кубани. Здесь было основано первое селение на месте современного Карт-Джурта и названо «Эль-Тюбе».

Впоследствии Боташ вздумал завладеть заселенной открытой им землею, но был убит по приговору общины, а оставшиеся после его смерти двенадцать сыновей переселились в Кабарду и Балкарию (где поныне имеются Боташевы). Спустя некоторое время двое из сыновей Боташа возвратились в свою общину, были приняты, наделены земельными участками наравне с прочими членами общины и сверх того каждому из этих сыновей было отведено по одному лишнему участку «канилепин», как кровная плата. Такой порядок распоряжения землей подтверждает мнение, что население владело землею на общинном праве и в то время не имело никакой сословной организации.

Таким образом, водворившись на новом месте и избавившись от всяких обязательств в отношении кабардинцев, эти независимые переселенцы образовали первый аул на правом берегу реки Кубани, назвав его Карт-Джурт (старый аул) и с тех пор переселенцы эти среди других горских племен стали известны под наименованием «Карачай».

Башня Кызыл-Кала или Гошаях-Кала построена в далеком XV веке.

Не так давно археологи обнаружили неподалеку могильник кобанского периода, что свидетельствует – люди здесь жили с древнейших времен, гораздо раньше средневековья. Тут же нашлись следы аланского присутствия и более поздние артефакты.

Гошаях-Кала – единственное, что осталось от городища XI века. А еще раньше здесь находилось предположительно селение черных болгар седьмого столетия.

Здание сильно разрушено, но в нем еще остались окна-бойницы и мощные каменные стены. В стародавние времена попасть внутрь можно было только по приставной лестнице, поднявшись почти на 6 метров над землей. Сегодня все гораздо проще и залезть в башню можно через дыру в стене.

За столетия существования башни возникло множество легенд.
По слухам, давным-давно в ней жила красавица княгиня Гошаях, от которой башня и получила название. По мнению ученых-фольклористов, Гошаях-бийче является автором трогательной песни-плача... И была она невестой Камгута – из карачаевского княжеского рода Крымшамхаловых.

Незадолго до свадьбы жених внезапно умер, и девушке пришлось выйти замуж за его брата, Каншаубия, как того требовал обычай. Они жили счастливо, в любви и согласии, имели двоих дочерей, но Каншаубий тоже погиб. После этого Гошаях, оставшуюся вдовой, выдали замуж за старшего брата Каншаубия – Эльбуздука, который, судя по всему, тоже был вдовцом к этому времени. В этом браке родились два сына - основатели ведущих ветвей рода Крымшамхаловых, правивших Карачаем около 200 лет.

По легенде, Гошаях свои последние годы провела именно в башне, тоскуя по супругу. Трагическая история Каншаубия и Гошаях распространилась далеко за пределы Карачая и вошла в фольклор многих народов Северного Кавказа.

Памятником эпохи Кавказской войны является Красногорская сторожевая башня (сторожевая крепость) на крутом возвышении на правом берегу Кубани, рядом с Военно-Сухумской дорогой. Она была построена в 1832-1837 гг. на основе бывшей турецкой крепости, судя по всему, основанной еще во второй половине XVIII в., но пришедшей в упадок.

Башня являлась сторожевым постом Верхне-Николаевского укрепления, в котором располагалась резиденция пристава, а затем и начальника Эльборусского военного округа. В годы Кавказской войны основным предназначением служивших в башне казаков была охрана моста и контроль за участком дороги в Карачай, к верховьям Кубани и Теберды.
Некоторые особенности истории и архитектуры башни:
― имеет овальную форму размером 10 на 13 м и стилизована под корону, увенчанную прямоугольными зубцами;
― стены толстые, сложены из местного камня на известковом растворе и сверху оштукатурены;
― два яруса башни разделены выступающим карнизом;
― на обоих ярусах имеются узкие щелевидные бойницы;
― территория башни окружена высоким (до 4 м) каменным забором, внутри которого находились оружейные склады и хранилища для продуктов;
― жилые дома и хозяйственные постройки располагались за пределами крепости, от них к башне были проложены потайные подземные ходы.

В 1974 году Красногорская сторожевая крепость получила статус памятника архитектуры XVIII–XIX веков, согласно постановлению Совета министров РСФСР.

В 2009–2010 годах башня была реконструирована, тогда же было принято решение о создании в ней экспозиции, посвященной музею-заповеднику Николая Григорьевича Петрусевича.

Сегодня Красногорская сторожевая башня — памятник градостроительства и архитектуры федерального значения, музейный объект-филиал Государственного Карачаево-Черкесского историко-культурного и природного музея-заповедника имени Марии Олеговны Байчоровой.

На вершине крутой горы над аулом Хурзук нависает башня Мамия-Кала – самая древняя в Карачаево-Черкесии и единственная во всем Приэльбрусье. Ее построили в XIII веке для разведки и обороны от неприятелей.

Башня высотой с трехэтажный дом практически неприступна – со всех сторон ее окружают непокорные склоны и лишь с одной расположен крутой подъем. Даже сейчас подняться по нему непросто, что говорить о временах, когда на головы атакующих сыпались сотни стрел и залпов из орудий.

Для своего возраста Мамия-Кала хорошо сохранилась. Квадратная в основании, она выложена из обточенных камней и оборудована арочным входом. Этажи связывались между собой приставными лестницами. Внизу у входа обустроен колодец для хранения припасов и топлива – прототип современных погребов.

А сверху открывается проникновенный вид на Уллукамское ущелье и аул. Большой Карачай: заповедник горской архитектуры.

Необычные дома с земляными крышами есть не только в Скандинавии. Посмотрите на карачаевское деревянное зодчество, которое будто вышло из книжек Толкина. Есть в Карачаево-Черкесии места, где к истории можно прикоснуться в прямом смысле этого слова.
В верховьях реки Кубань, к юго-востоку от Теберды, существует настоящий заповедник деревянной горской архитектуры — это старинные аулы Хурзук, Учкулан и Карт-Джурт. Здесь сохранилось около 50 уникальных построек — старинных бревенчатых домов с необычными дерновыми крышами в духе «норвежской сакли», каких не встретишь не только на Кавказе, но и во всей восточной Европе. Правда, как долго еще простоят памятники зодчества, неизвестно. Предоставленные солнцу и ветру, оставшиеся без присмотра, срубы ветшают и рушатся на глазах.

До революции Учкулан, Карт-Джурт и Хурзук были главным культурным и экономическим центром всего Карачая, тут находились учебные и медицинские учреждения региона. В обиходной речи народа место до сих пор зовется «Большой Карачай». Все три аула расположены в нескольких километрах друг от друга в верховьях реки Кубань на высоте около 1500 метров. Дорога до древних аулов из туристических Кавминвод займет около четырех часов (примерно столько же, сколько и до популярного курорта Домбай). Качество дороги хорошее: на всем ее протяжении сделано асфальтовое покрытие. Сейчас в трех аулах живет меньше 3 тысяч человек. В самом населенном — Хурзуке — всего около 1200 жителей. Работы в селах нет, вот молодежь и уезжает. Впрочем, местные жители рассказывают, что до депортации дела обстояли совсем иначе, а домов было так много, что «от одного до другого села можно было пройти прямо по крышам».

Более полумиллиона жителей Северного Кавказа были высланы в Среднюю Азию в середине прошлого века по приказу советского руководства. Вспоминаем, как это было.

Согласно Всесоюзной переписи населения 1926 года, в селах Учкуланского округа жило более 19 тысяч человек. Три села фактически сливались в единую агломерацию. После депортации карачаевцев в 1943 году эти территории отошли Грузии, в составе которой находились до 1955 года. Земли заняли грузинские сваны, а традиционные карачаевские дома стали приходить в упадок: их сжигали, пилили на дрова, разбирали и развозили для строительства официальных учреждений. Многие и вовсе были превращены в хлева. В итоге к возвращению хозяев выстоять удалось едва ли сотне домов. Сейчас осталось вполовину меньше. Точный их возраст не установлен, однако местные этнографы дают им до трех сотен лет. Строили такие дома из бревен, глины и дерна по особой технологии, которая сохранялась у карачаевцев вплоть до середины XIX (19) века. Практически все карачаевские бревенчатые сакли строились без фундаментов, потому что грунт в этой местности достаточно прочный и каменистый.
«Вначале рылись неглубокие котлованы, по углам они укреплялись массивными валунами. На них в основание стен ставили наиболее массивные стволы особой смолистой сосны», — объясняет технологию строительства архитектор Ильяс Чагаров. — Затем начинали выкладывать стены. Стволы подбирались так, что зазоров между ними не было. Чтобы соединить бревна, в них вырубались специальные выемки.

Высота стен составляла примерно 2,5−2,7 метра. Уже собранную стену несколько раз обмазывали желтой глиной, так что получался слой толщиной до 10 см. Из этой же глины делался и пол. Двери в домах устанавливались маленькие, в 2/3 среднего роста, окна отсутствовали. Делалось это для сохранения тепла. Лишь в некоторых домах вырезали небольшие окошки. В последнюю очередь настилалась крыша — она также была бревенчатой, делали ее одно- или двухскатной. Поверх бревен в несколько слоев выстилали глину и дерн. В итоге крыша не только отлично сохраняла тепло внутри, но и не протекала. — Получался на удивление энергоэффективный дом: зимой он сохранял тепло очага, а летом — приятную прохладу, — говорит Чагаров. — К тому же с земляной крышей, покрытой густым дерном, дома идеально вписывались в рельеф местности. Издалека их практически невозможно рассмотреть. Согласно устным преданиям, сделано это было специально, чтобы укрыть поселения от глаз неприятеля. Видимо, по этой же причине у срубных домов не было предусмотрено дымоходов в привычном понимании. Над очагом в крыше просто прорубалось оконце, куда выходил дым. В случае опасности его закрывали идеально подогнанным куском дерна, тем самым маскируя жилище. Сейчас дом Мухаммада Байрамукова пустует, нынешние владельцы хранят в нем старинную мебель и утварь, не решаясь самостоятельно проводить реставрационные работы без консультаций со специалистами.

Маймул — специальное приспособление, распределяющее нагрузку на балки, вырезался из цельного куска прочной древесины. Помимо чисто технических, маймулы выполняли также и декоративные функции.

Сакля и сайдинг. Сейчас таких домов в Большом Карачае можно найти около 50, больше половины из них находится в Хурзуке. Состояние построек разное: одни сохранились на удивление хорошо, от других остались только фрагменты стен.

— Можно выделить три основных вида срубных домов в Большом Карачае, — рассказывает архитектор Ильяс Чагаров. — Наиболее древний из них — простой однокамерный дом. Со временем эти дома увеличивались за счет пристроек или, как их называли, «отоу», с отдельным входом, куда отселяли женившегося сына. Так появились дома типа «арбаз юй», в которых жилые постройки возводились вокруг крытого общего двора в виде многогранника. Такие жилые комплексы могли достигать поистине исполинских размеров, но, к сожалению, ни один из них не сохранился, именно эти дома пострадали в годы депортации больше всего. Более современный тип срубного дома — галерейный, это большие вытянутые строения с несколькими входами. Некоторые из них обитаемы до сих пор.

Один из самых крупных и хорошо сохранившихся домов этого типа — дом Мухаммада апенди Байрамукова, известного среди карачаевцев религиозного деятеля и главного кадия (судьи) Карачая XIX (19) века. Впоследствии в нем жили трое его сыновей, а затем и внуки. Но называют его и по сей день «дом Мухаммада апенди Байрамукова», хотя построен он гораздо раньше (скорее всего, отцом или дедом кадия, но тут мнения ученых расходятся). Это очень крупный дом, метров пятнадцать в длину и пять в ширину. Уникален он, помимо размеров, еще и тем, что внутри каждого отсека есть по две просторные комнаты, хотя традиционно карачаевские срубы были однокомнатными. Владельцы полагают, что возраст этой постройки — 150−200 лет.

— А в этом доме жили две сестры моего деда, — вспоминает выходец из Хурзука Ахмат Чотчаев, показывая еще одну из уцелевших построек. — Я здесь жил, когда приезжал к ним в гости. Вот тут, справа, была кладовая, а вот эти две комнаты были жилые. Дом, к сожалению, опустел, когда тетушек не стало, своих детей у них не было. Мы очень хотим хотя бы частично его реставрировать. По самым скромным подсчетам этому дому 200−250 лет.

Однако восстановление таких домов чрезвычайно проблемное дело: за годы многие из приемов строительства бревенчатых домов были утрачены. А специалистов по реставрации в республике нет. Поэтому многие занимаются ею самостоятельно — как получается. Например, дом Героя Советского Союза, партизана и майора Красной Армии Османа Касаева сегодня и вовсе не узнать. В нем до сих пор живут родственники героя. Однако недавно стены были обшиты сайдингом, и теперь рассмотреть за гладкой стеной современных стройматериалов старинную бревенчатую саклю невозможно. Остальные же дома, оставшись без присмотра, просто разрушаются. Сегодня ни один из них не причислен к списку памятников истории и культуры даже регионального значения.

Нижне-Архызское городище (Архызское городище) — археологический памятник X—XII веков, остатки крупного аланского поселения, расположенные у посёлка Нижний Архыз в Карачаево-Черкесии. По мнению некоторых исследователей, этот древний город мог быть столицей Аланского государства — Магасом (Ма’асом), описанным арабским историком Аль-Масуди.

Само поселение прекратило своё существование в конце XII века, по-видимому, в результате внутренних процессов, приведших к упадку Западной Алании. Посёлок Аланской епархии, являющийся частью городища, продолжал существовать до второй половины XIV века. В конце XIX века, с целью сохранения оставшихся церквей и возобновления христианства среди местного населения на территории городища был создан Александро-Невский Афонский Зеленчукский монастырь (решением Священного Синода от 1889 года, кроме монастыря, была устроена богадельня для 10 пожилых солдат и иконописная школа для детей, в которой учились в основном дети священников Ставропольской епархии), закрытый после 1917 года. В настоящее время является памятником федерального значения.

Много и плодотворно на территории городища работал известный археолог-кавказовед В. А. Кузнецов. Первые археологические исследования здесь он провёл, ещё будучи студентом Пятигорского педагогического института, принимая участие в экспедиции под руководством П. Г. Акритаса, в результате которой были обнаружены и исследованы городища, могильники, пещерные погребения, плиты с изображениями и надписями, статуи, менгиры. В 1959 году, при проведении В. И. Бородиным реставрации Северного Зеленчукского храма, возле него были обнаружены древние погребения. Охранные раскопки с целью их сохранения были начаты Зеленчукским отрядом Северокавказской экспедиции Института археологии Академии Наук под руководством В. А. Кузнецова и проводились в 1961—1972 и 1978 годах. В результате археологических исследований были вскрыты участки городища: жилые, хозяйственные и производственные помещения, выявлены остатки христианских церквей и часовен, при которых имелись захоронения с вещами X—XII веков. Материалы этих работ были обобщены Кузнецовым в его монографии «Алания в X—XIII веках».

Постановлением Совмина РСФСР № 35 от 28 января 1988 года Нижне-Архызский историко-архитектурный и археологический комплекс включён в состав Карачаево-Черкесского историко-культурного и природного музея-заповедника, а указом президента России № 176 от 20 февраля 1995 года объявлен памятником федерального значения.

В 2018 году комплекс был переведён в состав Аланского христианского центра на Северном Кавказе, который был образован в 2017 году и, из контроля за деятельностью которого, исключено Министерство культуры России. Конгресс карачаевского народа раскритиковал это решение, утверждая, что передача незаконна, а у центра нет ни опыта, ни квалификаций в области сохранения и использования подобных памятников.

В своей архитектуре малые церкви Нижнего Архыза обнаруживают прямые связи с византийским провинциальным зодчеством периода раннего средневековья. Аналогичные формы были обнаружены в построении небольших церквей различного назначения: приходских, домовых, кладбищенских, монастырских, мемориальных в Малой Азии, в Болгарии, в Крыму. Важным признаком византийского влияния является применение стеклянных дисков для остекления окон церквей. В то же время в их архитектуре прослеживается и местная традиция зодчества: техника сухой кладки с применением отесанных с лицевой стороны известняковых плит. По мнению В. А. Кузнецова все эти постройки воздвигались руками местных зодчих, но с учётом опыта византийского строительства. Архитектурные особенности некоторых церквей позволяют говорить об руководстве строительством греко-византийским мастером: украшение апсиды поливными каменными «изразцами» в Церкви № 1, контрфорсы по сторонам апсиды в Церкви № 2, следы цемяночного пола в Церкви № 11 и прочие.

Руины одноапсидной трёхчастной церкви, входящей в комплекс Усадьбы I на улице «Центральной», были обследованы В. А. Кузнецовым в 1962 году. Постройка размером 11,7 х 4,4 метра состояла из трёх помещений: алтаря, наоса и притвора. При значительной высоте (более 2 метров) сохранившихся стен, в них не было обнаружено дверных проёмов, что говорит о наличии в ней глухого цокольного этажа — подклета, который мог использоваться для хранения церковного имущества. В пользу версии расположения пола на довольно большой высоте — более 1,5 метров, говорит и наличие у западной стены каменного крыльца с лестницей, сохранившегося до высоты 1,12 метров, но первоначально бывшего ещё выше. Апсида церкви была снаружи украшена цветными каменными «изразцами», обломки которых найдены при раскопках. На основании того, что здание стоит на предшествующем культурном слое X—XII веков, постройка его датируется концом XII века.

Церковь № 2
Фундамент одноапсидной двухчастной церкви, расположенной на левом берегу ручья Подорванного был исследован В. А. Кузнецовым в 1861 году. Здание, размером 11,3 х 5,3 метра, состояло из двух помещений: неотделённого от алатря наоса и узкого западного притвора. Оригинальной его особенностью являлись два массивных контрфорса, пристроенных к северной и южной стенам в месте их соединения с апсидой. При раскопках в церкви найдены обломки керамики, железные гвозди, фрагменты железных крестов, обломок стеклянного браслета. Наиболее важная находка — обломки двух каменных плит, входивших в кладку стен. На одной из них обнаружена часть общеупотребительной мусульманской формулы: «Нет бога кроме Аллаха, Мухаммед посланник Аллаха», на другой хорошо сохранилась дата — 436 год хиджры, что соответствует 1044 году нашей эры. По мнению В. А. Кузнецова, тот факт, что два обломка мусульманских надгробий были использованы для строительства церкви, говорит о острой конфессиональной борьбе между мусульманами и христианами, происходившей здесь в XI веке, и о возможной победе христианства. На основании даты, сохранившейся на второй плите, постройка этой церкви датируется концом XI века. В конце XX века остатки её стен были украдены расхитителями на строительные материалы — здание погибло.

Церковь № 3
Эта небольшая одноапсидная часовня, известная только по сохранившемуся чертежу Д. М. Струкова, находилась близ южной апсиды Южного Зеленчукского храма и, по-видимому, была разобрана монахами на строительные материалы для его «реставрации». На чертеже показаны два окна в южной и северной её стенах и ещё два в апсиде. Других данных об этой постройке нет.

Церковь № 4
Одна из трёх «горних» церквей, находящихся на отрогах хребта Ужум, расположена над Подорванной балкой на горе Хасан на высоте 200—250 метров над уровнем долины в которой расположено городище. По-видимому, этот небольшой храм, размером 3 х 1,5 метра, принадлежал древнему монастырю и, вероятно, служил для пребывания монахов-пустынников. Находящийся у обрыва северо-западный угол постройки усилен подпорной стенкой.

Церковь № 5
Одноапсидная часовня, размером 6 х 2,7 метра, находящаяся в 35 метрах южнее Северного храма, была зафиксирована В. А. Кузнецовым после поверхностной расчистки, но раскопкам не подвергалась.

Церковь № 6
Руины этой одноапсидной, трёхчастной (алтарь, наос, притвор) церкви, размером 19 х 5,5 метров, находятся на конусе выноса балки Церковной в 40 метрах юго-восточнее северного храма. Толщина стен 0,7 метра, за исключением усиленной западной стены, стоящей на краю склона и имеющей ширину 1,5-1,6 метра. От единственного входа, расположенному в западной стене, вымощенная каменными плитами дорожка вела к каменному столбу с четырёхугольным углублением и пазами, по мнению исследователей, возможно, являющимся «пяточным камнем». При раскопках в этой церкви были найдены две половинки древнерусских крестов-энколпионов, датированных XII — первой половины XIII века. В земляном полу притвора обнаружено захоронение, ещё девять в наосе: два склепа (один из которых — «двухэтажный») и каменные ящики. Погребения совершены по христианскому обряду и содержат ряд датирующих предметов: обломки бронзового зеркала, наконечники стрел, золочёные бубенчики, бронзовая копоушка имеют аналоги в Змейском катакомбном могильнике, датированном XI—XII веками. Наличие в захоронениях мужских, женских и детских скелетов стало основанием для В. А. Кузнецова высказать предположение о том, что данная церковь была мемориалом какой-то значительной в социальном отношении семьи.

Церковь № 7
Другой «горний» храм находится на вершине горы «Три сосны» над конусом выноса на котором расположена Церковь № 6. Постройка сохранилась очень хорошо: стены практически на всю высоту, не уцелела только крыша здания. Одноапсидная, двучастная церковь состоит из наоса и алтаря, разделённых сплошной стеной-преградой, и имеет размеры 4,12 х 2 метра. Стены здания возвышаются на высоту до 2-х метров, в западной — дверной проём высотой 1,36 метра, в южной — два окна шириной 0,6 метра. Пол квадратного наоса, размером 2 х 2 метра вымощен каменными плитами. Единственным предметом, найденным при раскопках 1961 года, стала литая бронзовая пуговица с ушком, обычная для XI—XIII веков. Церковь, по-видимому, использовалась пустынниками-анахоретами.

Церковь № 8
Едва заметные остатки третьей «горней» церкви, расположенной на горе «Церковной» напротив Северного храма и горы «Три сосны», были обнаружены в 1961 году. Сохранились фундаменты западной стены и апсиды, от северной и южной стен не осталось ничего. Расположение некоторых камней говорит о том, что церковь была двучастной — алтарь от наоса был отделён каменной преградой.

Церковь № 9
Эта адноапсидная церковь, расположенная северо-западнее Северного храма на правом стороне балки Церковной, была обследована В. А. Кузнецовым в 1964 году. Здание, размером 13,4 х 4 метра, состоит из двух частей: неотделённого от алтаря наоса и квадратного притвора, размером 4 х 4 метра. В восточной части апсиды сохранились остатки каменного престола, размером 2 х 0,9 метра. От северного края церкви начинается вторая оборонительная стена с городскими воротами. При раскопках церкви обнаружены профилированные плиты: 6 — имеющих полукруглые завершения и, вероятно, происходящие из кладки апсиды, монолитная арка-архивольт, завершавшая оконный проём, а также необычный песчаниковый «столб», имеющий на одном конце выступ высотой 3 сантиметра и круглую лунку диаметром 4 сантиметра, назначение которого осталось неясным. В юго-западном углу наоса при раскопках найден каменный ящик, не давший никаких находок, а также пластина от древнего железного креста.

Церковь № 10
Одноапсидная и одночастная церковь находится в 250 метрах северо-восточнее Северного храма, недалеко от обнаруженного здесь древнего христианского кладбища. Судя по её простой конструкции и небольшим размерам (3 х 2,8 метра) она являлась кладбищенской часовней.

Церковь № 11
Однонефная церковь, размером 13 х 4 метра была обнаружена у подножия балки Церковной, близ упомянутого выше кладбища, в 1954 году. При раскопках 1960 года выяснилось, что это двучастное сооружение состоит из притвора, размером 4 х 4 метра, наоса, размером 4,8 х 4 метра и неотделённой от него глубокой подковообразной апсиды. На основании обнаруженных остатков керамики, а также наличия у церкви известкового пола, сверху покрытого слоем цемянки, аналогичного по устройству полу Северного храма, эта церковь была датирована IX—X веком.

Языческие святилища
Впервые необычное сооружение, визуально выглядящее как расплывшийся земляной вал диаметром около 80 метров, отмечено на плане Д. М. Струкова и названо им «цирком». Так же оно отмечено на чертеже Нижнего Архыза помещённом в издании монахов Зеленчукского монастыря и на плане местности, созданном В. М. Сысоевым. В 1979 году стены сооружения были вскрыты в двух диаметрально противоположных точках В. А. Кузнецовым. Под земляным валом оказались остатки разрушенной каменной стены, сложенной из песчаниковых плит, составляющих два панциря (внутренний и внешний) с забутовкой щебнем между ними. Стены, толщиной 2,1 метра имеют ярко выраженный цоколь из толстых плит, выступающий наружу до 10 сантиметров. Измерение внутреннего диаметра каменного круга дало результат 88,5 метров, что по заключению К. Н. Афанасьева в точности равно 300-м римским футам. Руины стены сохранились на высоту до 0,4 метра, а её исходная высота специалистами оценивается в 4 метра (из предполагаемого соотношения толщины к высоте, как 1 к 2). При раскопках встречается большое количество мелких угольков и комочков реальгара или возможно его имитации из обожжённой глины. Остатков культурного слоя ни вне ни внутри кольца не обнаружено.

Предназначение данного строения вызвало у специалистов определённую полемику. В. А. Кузнецов отмечает, что это не могла быть бытовая постройка, например, загон для скота, так как для столь утилитарных нужд её характеристики слишком монументальны и избыточны. Также оно не было жилым — при диаметре около 90 метров древние строители вряд ли могли перекрыть его крышей, а внутри постройки не обнаружено культурного слоя. Против того, что данное сооружение было внутренней крепостью-убежищем, говорит то, что оно расположено в низине и по условию рельефа слишком уязвимо для обстрела с близлежащих возвышенностей. По мнению В. А. Кузнецова, скорее всего данная постройка была огромным, предназначенным для всего населения города и жителей округи, языческим святилищем. В качестве косвенных аргументов этой версии указывается то, что, как и Северный и Средний Зеленчукские храмы, это строение вынесено за черту жилых кварталов. Тем не менее в это культовое здание упирается «Центральная» улица древнего города так, что в дни празднеств по ней могли двигаться торжественные процессии. Форма почти идеального круга, по мнению исследователя, позволяет предположить связь его с древними культами огня и солнца. Известно, что древняя кавказская традиция поклонения солнцу, выраженная в строительстве круговых каменных кромлехов, уходит корнями в эпоху бронзы. Она могла слиться с принесённым аланами, как представителями сарматских племён, культом огня. Известно, что обнаруженные при раскопках уголь и реальгар, в религиозных верованиях сарматов и савроматов тесно связаны с тем же огненным культом. По-мнению В. А. Кузнецова, данный археологический памятник по своей конструкции близок к аналогичному, но меньшему кольцу Узункольского городища VI—VII веков, а также святилищу огня и солнца Юцкого городища, описанном Н. М. Егоровым, в котором связанные с аланским огненным культом глиняные цилиндрические курильницы стояли вертикально, образуя круг.

В 1981-85 годах на территории каменного круга вела раскопки экспедиция Карачаево-Черкесского областного музея краеведения под руководством У. Ю. Эльканова, главной целью которой было проверить предположение о том, что круг является древней обсерваторией с квадрантом, для чего были произведены контрольные раскопки в северной, западной и восточной его частях, а также были произведены попытки зафиксировать точку восхода солнца относительно стен круга в момент летнего солнцестояния с целью определения возможного местоположения квадранта. На этом месте, в восточной части круга, были обнаружены остатки древней постройки длинной 1,8 метра (толщина стены — 0,8 метра, сохранившаяся высота — 0,4 метра) примыкающей перпендикулярно к основной стене и в плане имеющей форму неправильного четырёхугольника. Также при раскопках был найден обработанный камень «в форме карандаша», длиной 0,7 метра, возможно, являющийся визирной точкой на круге. При раскопках в северной части постройки был найден аналогичный «каменный карандаш», а также большой песчаниковый камень, с начертанными на нём руническими буквами, предположительно знаками счета. В западном раскопе также были обнаружены остатки постройки, по мнению исследователей являющейся древним квадрантом. Внутри круга обнаружены небольшие постройки из камня, дно которых выложено каменными плитами, названные исследователями «лунками». Отдельные участки внутри круга также вымощены каменными плитами (средней толщиной 10 сантиметров), на которых обнаружены «зольные пятна» — остатки некогда горевших здесь больших котрищ. На всей территории раскопок были найдены многочисленные каменные «кругляши», диаметром 5-10 сантиметров, назначение которых для исследователей осталось неясным.

Проведённые в 1985-86 годах на Круге инструментальные исследования при помощи теодолита Т-30 показали, что расположение и планировка круга выбраны так, чтобы солнце вставало точно на юге в день зимнего солнцестояния и на востоке 1-го сентября, являющегося началом года по византийскому календарю. На основании этих данных были сделаны предварительные выводы о том, что Каменный круг Нижнего Архыза возможно является культово-астрономическим сооружением, подобному Стоунхенджу в Англии или Кой-Крылган-Кале в Узбекистане. Летом 1986 года на объекте были проведены археологические раскопки под руководством Каминского В. Н. с целью проверки данной гипотезы, в результате которых в южной стене был обнаружен проём шириной 1,0 метр, соответствующий направлению на солнце в момент зимнего солнцестояния.

В результате раскопок, проводимых в 1990-х годах под руководством У. Ю. Эльканова, в северной части сооружения был обнаружен проезд сквозь его стену, шириной 3,1 метра, аналогичный въезду во второй оборонительной стене городища, ведущему к Северному храму, а в южной части Круга — полукруглая пристройка по конструкции близкая к однонефным церквям городища. Внутри постройки, на линии указывающей на точку летнего солнцестояния, найдена обработанная круглая каменная плита, диаметром 56 и толщиной 5 сантиметров, покоящаяся на трёх отёсанных камнях. По мнению исследователей, эта деталь может быть связана с визирными точками Каменного круга. По мнению специалистов, каменный круг Нижнего Архыза, помимо культового назначения, являлся также пригоризонтной солнечной обсерваторией-календарём.

Святилище на горе Церковной
Руины данного здания, расположенные в 90 метрах восточнее «горней» Церкви № 8, исследованы В. А. Кузнецовым в 1961 году. В процессе раскопок были изучены остатки двухкомнатной постройки, размером 4,7 на 2,0 метра (каждая комната шириной не более 0,8 метра), ориентированной по линии северо-запад — юго-восток. В завалах и внутри помещения помимо фрагментов керамики были найдены 25 железных крестов, в большинстве своём клёпанных из двух металлических пластин, а также вырезанных целиком из листа железа. Датировка здания X—XII веком подтверждается типом обнаруженной в ней керамики, а также характерными особенностями железных крестов, широко распространённых на всём Северном Кавказе в указанный период и ранее.

По мнению исследователя, строение не могло быть жилым — площадь отдельных комнат для этого слишком мала, а также не могло быть мастерской по производству крестов, так как в нём не найдено следов производственной деятельности. Скорее всего исходно оно могло быть дохристианским языческим святилищем (что подтверждается его «неканонической» ориентацией на местности по линии северо-запад — юго-восток), а уже в процессе христианизации населения сюда стали приходить местные жители, чтобы принести и оставить здесь простые железные кресты и, возможно, совершить какие-то неизвестные нам литургические действия. Видимо, данное культовое сооружение является синкретическим храмом, языческим в своей основе с последующим напластованием христианской традиции, в частности культа креста. Косвенно, возможность такого перехода, подтверждается трансформацией в позднем средневековье на Северном Кавказе запустевших христианских храмов в языческие святилища: Тхаба-Ерды в Ингушетии; Регаха, Реком и Дзивгис в Северной Осетии и других. Наиболее близким к данному святилищу языческим храмом автор считает постройку X—XI веков, исследованную Т. М. Минаевой на городище Гиляч, где в центре помещения, размером 5,20 х 4,65 метра, находилось каменное блюдо, диаметром 0,75 метра, и до 200 наконечников стрел, а также много обломков стеклянных браслетов, которые сама исследователь считала жертвенными предметами.

Чашечные камни
В 1961-62 годах на территории древнего города было обнаружено два чашечных камня. В настоящее время оба они увезены расхитителями и, видимо, погибли. Ещё два найдены недалеко от городища в последнее время.

Чашечный камень № 1
Первый из камней лежал на обочине улицы «Центральной» и представлял собой четырёхгранный каменный столб из серого песчаника длинной 2,4 метра и шириной граней от 0,31 — 0,46 метра. Видимо, камень исходно лежал плашмя, так как чашевидные знаки нанесены только на две грани: на одной — 19, на другой 76 знаков. Самые крупные чашки имели в диаметре 5 — 6 сантиметров при глубине 2,0 — 2,2 сантиметра. Камень опоясывал глубокий желобок шириной 3 сантиметра, переходящий с грани на грань и соединяющий пять крупных чашек.

Чашечный камень № 2
Второй чашечный камень, найденный на небольшой площади близ балки Подорваной, по-видимому служившей в средние века языческим капищем, представляет собой плоскую плиту, размером 1,50 х 0,56 х 0,20 метра. Видимо он был вкопан в землю, так как 12 чашевидных знаков нанесены только на одном его крае. Расположение чашек на камне напоминает конфигурацию звёзд созвездия Рыбы, а отдельная чашка в самом низу — одну из звезд близлежащего созвездия Овен.

Чашечный камень № 3
Ещё один камень был найден расположенном недалеко от Нижнего Архыза селе Нижняя Ермоловка и, по-видимому, был вывезен из городища местным населением в числе других обработанных камней. Камень расколот на три отдельные части, но первоначально был единым валуном длиной 76 сантиметров. По мнению некоторых специалистов, расположение чашек на нём можно отождествить с расположением звезд в созвездиях Кита и Рыб. Помимо чашечных знаков на камне прочерчены глубокие линии, которые, возможно, являются схематическим изображением эклиптики и отражением пути на звёздном небе Солнца, Луны и пяти визуально наблюдаемых планет: Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна.

Чашечный камень № 4
Последний камень найден в урочище «Захарова поляна» в 12 километрах от городища. Он представляет собой блок, вытесанный из песчаника, все четыре грани которого покрыты вырезанными изображениями и чашевидными знаками.

Северный Зеленчукский храм — древнехристианский храм XI века, расположенный на территории Нижне-Архызского городища в долине реки Большой Зеленчук
Северный храм является одним из трёх сохранившихся крестовокупольных храмов X—XI вв., расположенных на Нижне-Архызском городище. Самый древний из этих храмов — Средний храм, построенный в X в., был кафедральным собором всей Алании. Северный храм, возведённый в конце X — начале XI вв., был, вероятно, главным храмом крупной монастырской обители. Небольшой Южный храм — самый поздний, построенный уже в конце XI — начале XII в., возможно, был частью усадьбы одной из знатных аланских фамилий.

История
В древности на территории Нижне-Архызского городища находился город, на протяжении нескольких веков бывший важным церковным и экономическим центром Алании. В нём располагалась резиденция Аланского митрополита, а также ктиторский монастырь аланского правителя, главной церковью которого был, вероятно, Северный храм. О важной роли Северного храма и для светской, и для церковной властей говорит, во-первых, наличие в южном нефе храма богатых погребений (принадлежащих ктиторам церкви и монастыря — возможно, аланскому правителю и его жене), а, во-вторых, высокий трёхступенчатый синтрон с горним местом в центральной апсиде храма. Такая конструкция синтрона встречается также в византийских храмах этого времени и говорит «о явном епископском присутствии».

Расположение Северного храма также соответствует его монастырскому характеру — он был удалён от городского центра и находился на окраине города, был как бы изолирован от внешнего мира. Вокруг храма располагался большой некрополь.

Точная дата строительства Северного храма неизвестна — вероятно, он был возведён в конце X — начале XI вв. (до 1012/3 г., и точно до 1066/7 г.). Невозможно также однозначно установить происхождение артели мастеров, осуществлявших строительство храма — возможно, это были абхазские мастера, работавшие совместно с местными аланскими строителями.

Архитектура
Северный храм является крестовокупольным храмом типа вписанного креста. Он имеет девятидольную структуру, к которой с востока примыкает трёхчастная вима, соединённая проходами, и три полукруглые апсиды, а с запада открытый двухъярусный нартекс, на котором располагались хоры, открывавшиеся в наос. В северо-западном углу нартекса находятся остатки лестницы, ведущей на хоры, и резервуар для воды (возможно, крещальня). Снаружи храм почти полностью лишен декорации — единственным декоративным элементом является зубчатый карниз, выполненный из плинфы. Такой же карниз был на апсидах, однако до настоящего времени он не сохранился.

Барабан прорезан восемью узкими окнами. Купол храма через паруса и трёхступенчатые подпружные арки опирается на четыре прямоугольных столпа, которые связаны со стенами малыми подпружными арок, перекинутыми от столпов на выступы стен вимы с востока и пристенные пилястры с трёх остальных сторон. Ширина и величина столпов не совпадает с шириной подпружных арок, из-за чего большие подпружные арки опускаются на параллелепипеды («полочки») столпов. Такое несоответствие и неровность вертикальных линий кладки говорят о низкой квалификации строителей Северного храма.

Остатки лестницы и «крещальня» в нартексе храма
Снаружи к храму примыкают открытые притворы, в которых, вероятно, во время богослужений стояли ещё не крещенные. В восточных стенах притворов находятся культовые ниши.

В центральной апсиде храма расположен трёхступенчатый синтрон, который изначально был покрыт слоем цемянки, следы которой также были обнаружены на полах всех трех апсид. В наосе храма сохранились пристенные скамьи. Алтарная часть была отделена от основного храмового пространства двухступенчатой солеей.

Стены храма были оштукатурены и расписаны — до нашего времени фрески практически не сохранились (за исключением геометрического узора в северном окне центральной апсиды), однако ещё в 1960-е гг. в простенках между северными окнами барабана можно было различить изображение человеческой фигуры, а в верхней части северо-восточного пилона был виден лик святого, обрамленный нимбом.

В конце XIX в. фрески Северного храма были зарисованы Д. М. Струковым, однако эти зарисовки выполнены достаточно схематично и не позволяют судить о стиле и качестве исполнения древних фресок.

Самый маленький из пяти древних христианских храмов — Сентинский — расположен на крутом утесе Буруш-Сырты в 18 километрах к югу от города Карачаевска.

Храм находится на высоте около 1300 метров над уровнем моря. Построенный в аланском стиле с элементами византийской архитектуры, он выполнен из камня и имеет компактные размеры. В интерьере сохранились следы древней штукатурки.

Сентинского храма также был возведен в период расцвета Аланского царства — в конце X века. Сделан он из песчаника, который добывался здесь же. Предполагают, что архитектор прибыл из Константинополя и в точности передал характерные элементы византийского стиля.

За тысячу лет от внутренней отделки почти ничего не осталось, разрушен и мавзолей, располагавшийся рядом, но аура былого величия по-прежнему ощущается, стоит только подняться на гору, обойти храм и взглянуть вниз. Отсюда все кажется маленьким: и река, и аул у подножья горы, и дорога через Большой Кавказский хребет, которая много лет звалась Военно-Сухумской. Если присмотреться, на стенах можно обнаружить фрагменты фресок XI века. Большая их часть навсегда пропала под слоем грубой штукатурки и «творчеством» вандалов. Зато, в отличие от других древних храмов Карачаево-Черкесии, у Сентинского сохранился своеобразный «паспорт». Еще в XIX веке исследователи обнаружили на одной из стен такую надпись: «Освящен, обновлен храм пресвятой Богородицы в царствование Никифора, Василия и Константина и Давида, эксусиократора Алании, и Марии эксусиократориссы 2 апреля, в день святой Пасхи, рукою Феодора, митрополита освященного Алании, от сотворения мира в 6473 г. Написано рукой апокрисиария Патрикия». Это означает, что храм был освящен в 965 году в период правления некого Давида, хотя других упоминаний аланского царя с этим именем ученые не встречали.

Даже местные жители не все знают, что аул Нижняя Теберда до депортации карачаевцев назывался Сынты. — Слово это является производным от тюркского слова сын — «памятник», в бытовом смысле — надгробный, в более глобальном — памятник старины. Именно по этой причине основанный карачаевцами рядом с храмом аул получил название Сынты. Оно было официальным и фигурировало в документах довоенных лет, — рассказывает сотрудник НИИМА имени Д. Н. Анучина, МГУ имени М. В. Ломоносова Онгар Чагаров.

По словам историка, место для храма было выбрано не случайно: возводя его над одной из дорог северо-кавказского ответвления Великого Шелкового пути, которая тогда называлась Миндимиянской, аланы, а через них и византийцы хотели подчеркнуть победу истинной веры над языческими суевериями. Конечно, это было и политическим ходом. Сентинская гора еще задолго до появления храма, вероятно, имела особое культовое значение для местного населения. Храм, как водится, был построен на месте древнего святилища. На склонах ниже отрога, где располагается храм, обнаружено немало погребений V—IX веков, в том числе устроенных в скальных нишах, где отлично сохраняются вещи из органических материалов. Более половины находок относятся к импорту, что свидетельствует о прохождении здесь трансконтинентальных торговых путей. Кроме того, здесь исследованы изображения змей и геометрические орнаменты, связанные с дохристианскими верованиями. Рядом с храмом почти одновременно построили мавзолей, предположительно для погребения высокочинного христианского духовенства. Уже в наше время там нашли архиерейское облачение, митру священнослужителя, византийскую золотую монету, фрагмент посоха, крест из свинца и другие артефакты.

Средний Зеленчукский храм — древнехристианский православный храм на территории Алании, расположенный на территории Нижне-Архызского городища в долине реки Большой Зеленчук. Один из трёх Зеленчукских храмов, один из двух сохранившихся крестообразных храмов. В ней находятся еще несколько разрушенных памятников крестообразной формы. Средний храм является древнейшим сохранившимся храмом на территории данного городища. Архитектурные особенности позволяют предположить постройку храма в два этапа: первоначально строительство было начато после принятия аланами христианства в начале X века, но так и не было завершено до 932 года, когда христиане были изгнаны. Наиболее вероятным временем закладки храма исследователи считают 920-е годы. Достройку храма по измененному плану следует отнести к 950—960 годам после возвращения алан в православную веру.

История
Нижне-Архызское городище было расположено на важном торговом и военном пути, который вел к перевалам, связывавшим северо-кавказские степи с Закавказьем и Черноморским побережьем. На территории городища находилось поселение — важный духовный и экономический центр Алании. Здесь располагалась резиденция митрополита — более десяти храмов и, вероятно, греческая торговая фактория. К западу от Среднего храма, который в свою очередь расположен в 800 метрах южнее Северного, вероятно находился архиерейский дворец. В центральной части городища, южнее Среднего и Северного храмов находился сохранившийся до наших дней в перестроенном виде Южный Зеленчукский храм.

Незадолго до изгнания христиан из Алании в 932 году, абхазская артель начала постройку Среднего храма в форме латинского креста, с дополнительным юго-восточным компартиментом. После возвращения к христианству в середине X века, храм был достроен малоазийскими (вероятно, каппадокийскими) мастерами с добавлением северо-восточного компартимента. Каменные хоры были также заменены на деревянные. Та же артель, вероятно, занималась постройкой Сентинского храма, освященного в 965 году. Скорее всего, Средний храм задумывался и по изначальному, и по более позднему проектам как погребально-поминальный для аланских правителей и церковных иерархов, однако, со временем, эта функция перешла к Северному храму, а Средний храм стал кафедральным собором Аланской митрополии. Вокруг храма возник большой некрополь. Жизнь на территории поселения продолжалась до второй четверти XIII века и, вероятно, постепенно угасла после разорения Алании монголами.

XIX—XX вв.
В настоящее время Средний храм сохранился практически полностью, однако заметны пристройки, созданные монахами в 1896—1897 гг. В это время памятник использовался как соборный храм Александро-Афонского монастыря. Приспособленный для служб храм монахи освятили в честь Святой и Живоначальной Троицы. О первоначальном виде храма нам свидетельствуют рисунки Д. М. Струкова, описания П. Синайского и фотографии XIX века, сделанные до перестройки. К монашеским пристройкам относятся два угловых компартимента с запада, боковые проемы в западном рукаве, превращенные в двери, восстановленный притвор, и переделанный по подобию южного северный вход. Стены храма были оштукатурены и побелены, внутреннее пространство декорировано лепниной, что привело к исчезновению большого количества фресок. Храм, как и все крестово-купольные церкви Алании (кроме Южного Зеленчукского храма) перекрыт двускатными кровлями, однако изначально они были криволинейными. Для нового покрытия вместо черепицы еще в древности использовали лещадь. Попытки восстановить лещадное покрытие предпринимались монахами в XIX веке и в 70-х годах XX века, однако кровля оказалась недолговечной. В итоге, при последней реставрации Среднего храма, он был покрыт черепицей.

Архитектура
Купольная архитектура приходит в Аланию с крестообразными храмами. До этого, в аланской архитектуре доминировала базиликальная конструкция храмов. Храм имеет редкую планировку — в форме полусвободного латинского креста с двумя восточными приделами, хотя первоначальный 920-х гг. больше соответствовал форме свободного латинского креста.

Сложен храм из песчаниковых квадров грубой обработки на извести в технике панцирной кладки, «тычком и ложком». При строительстве также в ограниченном объеме использовалась плинфа в сочетании с камнем: в арках над входными и оконными и в «ступенчатых» подпружных арках и обрамлении конх. Пол храма был сделан из цемяночного раствора розового цвета. Строительный шов на стыке северного рукава и северо-восточного компартимента, а также другая толщина стен и пилястр в последнем указывают на изменение первоначального проекта строительства в 950—960 гг. Итоговый проект храма объединил в себе как характерные для аланской архитектуры черты: присутствовали как архитектурная декорация слепые арки для разгрузки стен, так и живописная, в том числе орнаментальные мотивы. Отличительными особенностями Среднего храма являются восточные угловые компартименты, которые созданы как ни полностью открытыми, так и ни полностью изолированными, поскольку от восточного рукава их отделяют стены с прорубленными проходами, пилястры присутствуют в интерьере храма только на северной и южной стенах западного и восточного рукавов. Цилиндрический барабан купола Среднего храма является самым большим среди храмов Алании. В барабане находятся 8 узких арочных окон. Купол храма опирается не на столпы, а на углы здания.

Уже один из «первооткрывателей» Нижне-Архызского городища, майор А. Я. Потемкин в 1802 году обнаружил в Зеленчукских храмах остатки фресок — изображения святых. Значительные фрагменты фресок Северного и Среднего храмов существовали еще в конце XIX века. В Среднем храме при ремонте и частичной его перестройке монахами Зеленчукского монастыря стены были заново оштукатурены и побелены, причем самые ветхие куски древней штукатурки удалялась, а оставшиеся фрагменты забеливались. Таким образом, об этой росписи современные ученые судят, в основном, по материалам Д. М. Струкова и описаниям П. Синайского. Известна также небольшая брошюра, изданная монахами в 1897 году. Однако многие из зарисовок выполнены небрежно с явными ошибками и стилистически связаны с классической русской церковной живописью XIX в., что не позволяет восстановить стиль и качество исполнения фресок.

В настоящее время остатки второго этапа росписи (первая декорация, вероятно, была неполной и располагалась в основном в апсидах) сохранились лишь на северной и южной стенах боковых ветвей креста. На северной стене сохранилось изображение двух святых мучеников над входом между окон. В центральной части южной стены, между дверью и окнами, в настоящее время существует огромный (около 3 м.) образ святых Константина и Елены, держащих большой крест. Справа от них под окном имеется небольшой фрагмент изображения воина. До нас не дошла обширная программа росписи, которая включала в себя святительский ряд в нижнем регистре наоса, фрески Отцов Церкви в нижнем регистре апсиды. На стенах западного рукава были изображены святые воины-всадники. На одной из подпружных арок под куполом еще в XIX в. находилась фигура пророка Даниила.

Шоанинский храм — одно из древнейших христианских сооружений России. Построенный на рубеже X–XI столетий, он пережил множество испытаний: нашествие войск Тамерлана, долгое забвение, советскую антирелигиозную кампанию. И всё же сумел выстоять и сохранить свой облик до наших дней. В статье расскажем, чем интересен храм и что посмотреть в его окрестностях.

Шоанинский храм построили во второй половине Х или начале XI века на одном из отрогов горы Шоана над ущельем реки Кубань. В то время эти земли принадлежали древнему Аланскому царству, которое в период расцвета (в X–XIII веках) простиралось от современного Нагорного Дагестана до Абхазии и Южной Осетии. Христианство здесь приняли на 80 лет раньше, чем на Руси, поэтому многие церкви Северного Кавказа даже старше новгородских и псковских.

До сих пор остаётся загадкой, почему храм решили возвести в столь труднодоступном месте. Есть мнение, что здание служило резиденцией епископа или выполняло функции оборонительного пункта. Также не исключено, что это было связано с верованиями алан, согласно которым произнесённые в горах молитвы быстрее достигают небес.

В конце XIV века Аланское царство пало под натиском войск Тамерлана, в этот период церковь утратила своё значение и несколько столетий провела в забвении. Земли рядом с храмом пустовали, пока в 1870‑х здесь не обосновались православные осетины. Им потребовалось место для молитв, и этим местом был избран Шоанинский храм. Так в 1895 году церковь пережила второе рождение. Её освятили в честь Георгия Победоносца и основали на базе храма мужской монастырь. В этот период здание немного изменили: возвели новую крышу, обновили притворы, покрыли стены штукатуркой. Однако просуществовала обитель недолго: в 1920‑е братию распустили, и храм вновь оказался в запустении.

Архитектура
Шоанинский храм — образец крестово‑купольной византийской архитектуры. В плане он крестообразный, с четырьмя равными рукавами, которые пересекаются в центре. В его облике есть много общего с другими древними православными церквями на Кавказе. Самым близким родственником церкви считается Северный Зеленчукский храм, также расположенный в Карачаево‑Черкесии. Учёные полагают, что эти здания возводила одна и та же артель мастеров.

Храм компактный: длина и высота фасада — 12,9 метра, ширина — 8,9 метра. Его восточная часть завершается тремя апсидами. Центральная — самая крупная, прорезана тремя узкими окнами. С северной и южной сторон храма расположены два притвора. Они немного отличаются друг от друга размерами в связи с особенностями рельефа: южный меньше, поскольку скала с той стороны сужается.

Купол установлен на цилиндрическом барабане с восемью окнами. Первоначально он был низким и полусферическим, но в XIX веке на его месте установили остроконечный шатёр.
Для строительства храма использовали песчаник с берегов реки Кубань. Тщательно обработанные камни соединяли известковой смесью, состав которой до сих пор точно не известен. Одна из легенд гласит, что в раствор для прочности добавили бычью кровь.

Особенности рельефа потребовали от зодчих нестандартных решений. Западная часть скалы была слишком узкой, поэтому строители создали искусственную платформу и укрепили её подпорной стеной. Кладка этой части заметно отличается от кладки основного здания: камни здесь мельче и обработаны грубее.

У подножия храма можно увидеть руины монастырских построек конца XIX века. Они напоминают, что когда‑то здесь располагалась мужская обитель.

Южный Зеленчукский храм — древнехристианский храм X—XI века, расположенный на территории Нижне-Архызского городища в долине реки Большой Зеленчук, один из трёх Зеленчукских храмов. Единственный действующий древнехристианский храм Карачаево-Черкесии.

История
Южный Зеленчукский храм — аланский храм последней трети Х — нач. XI в, расположенный на территории современной Карачаево-Черкесской республики. Храм находится в центре Нижне-Архызского городища в окружении остатков его жилых кварталов и мог принадлежать к усадьбе представителя знати. Кроме того, в пользу приватной функции этого памятника говорят и его скромные размеры.

В конце XIX века храм был сильно перестроен (в его северной стене пробит дверной проем, изначальный вход с западной стороны переложен, сделан карниз под куполом, стены покрыты штукатуркой, а барабан обшит деревом) и стал церковью Александро-Афонского монастыря. Вследствие перепланировки храм до сих остается одним из наименее изученных из всех крестово-купольных церквей Алании. Сведения о древней росписи храма отсутствуют, так как он был грубо расписан монахами в ходе реставрации XIX века. Информация о литургическом устройстве храма, кроме указания епископа Владимира на солею («трибун»), также отсутствует. Кроме того, не прояснённым остается вопрос изначального устройства пола, который, согласно отчету князя Нарышкина, до реставрации был устелен плитами, а ныне скрыт под современным деревянным настилом.

Храм представляет собой трёхапсидное и трёхнефное крестово-купольное здание типа вписанного креста простого извода на четырех квадратных столпах (70х70 см). В бывшей Аланской епархии известно всего три церкви типа вписанного креста: Северный и Южный Зеленчукские и Шоанинский храмы. При этом Южный храм является единственным из трех крестово-купольных храмов типа «простого» извода (то есть без вим). Храм построен из тёсанных плит песчаника, а снаружи он был покрыт тонким слоем штукатурной затирки-обмазки. В кладке стен присутствует различие: в нижней части храма использованы блоки самых крупных размеров, наименьшие — в средней части, и крупнее их — в завершении. Вероятно, храм был покрыт плоскими каменными плитами, наличие же черепичной кровли не установлено. Длина здания — 8,5 м, ширина — 7,75 м (в интерьере 7,70 и 6,16 м соответственно). Подкупольный квадрат асимметричен и имеет длину (1,8 х 2,7 м), сам же овальный купол, вытянутый по оси запад-восток, меньше подкупольного пространства. По мнению В. А. Кузнецова, такая конструкция здания говорит о допущенных строителями просчетах в соотношении общих размеров постройки и её частных соразмерностей, что может свидетельствовать о некоторой теоретической неподготовленности и неопытности зодчего, пытавшегося сочетать новые для него византийские архитектурные каноны с местными приёмами. А. Ю. Виноградов и Д. В. Белецкий, объясняя странность купола, допускают возможность изменения в форме храма в процессе строительства: «Эта странность купола может быть объяснена как невысокой техникой мастеров, которая проявляется в том числе и в неравной ширине боковых нефов, или же гипотетической возможностью изначальной закладки храма в виде базилики с четырьмя опорами, и последующей перестройкой в крестово-купольный храм».

Северный и средний нефы церкви имеют одинаковую ширину, южный же — значительно у́же. Все подпружные арки очень неровные, они у́же столпов, а главное — они просто врубаются в грани столпов, однако не на уровне низко посаженных капителей-импостов, а чуть выше, что свидетельствует об огрублении форм. При этом необычна нигде более не встречающаяся в аланской, а также и в абхазской архитектуре форма некоторых сводов храма, например, ползучих четвертных над боковыми компартиментами.

Угловые компартименты в храме настолько повышены, что рукава креста практически не возвышаются над ними. Так, есть предположение о том, что изначально храм имел уникальное криволинейное покрытие. Апсиды храма полуциркульные и небольшого размера. Средняя из них выступает относительно боковых на 25—30 сантиметров и слегка возвышается над ними. Сами боковые апсиды почти одинаковы по высоте с центральной и переходят в боковые стены храма без всякого разграничения. В окнах апсид Южного храма были использованы ложные арки — конструкции, характерные для горского строительства более позднего времени и не встречающиеся в других аланских храмах. Вероятно, это можно считать признаком участия в строительстве храма артели местных каменщиков. В каждой апсиде имеется по одному окну шириной 65 см. Первоначально в северной и южной стенах храма находились окна, однако они были переделаны монахами в двери шириной в 1 м. По всей видимости, храм был слабо освещен — преимущественно за счет четырех окон в барабане купола.

Дискуссионным является выступ-утолщение в восточной части северного фасада. Кузнецов считал его контрфорсом, сделанным монахами для укрепления стены, которая была ослаблена устроенной в ней нишей. По предположению Пищулиной, этот выступ является результатом «пристройки апсид к существующему прямоугольному объему святилища». А. Ю. Виноградов и Д. В. Белецкий оспаривают эту точку зрения: «Если следовать этой умозрительной и весьма спорной версии, в существующую ныне постройку храма включено более древнее здание, во всех отношениях уникальное, поскольку языческих аланских святилищ такого размера и сохранности, кажется, не известно. Однако на всех старых планах выступа на северной стене не имеется. Правда, анализ связующего раствора показал древность этого «контрфорса». Таким образом, его происхождение, как и многих других форм Южного храма, до более тщательных исследований остается под вопросом».