Позднесредневековая церковь Авд-дзуар, расположенная на гребне водораздельного хребта, представляет собой уникальный исторический и архитектурный памятник. Она занимает обширный могильник между реками Сонгутидон и Комидон, всего в 230 м к западу от села Галиат. Местоположение храма придает ему особую атмосферу, что делает его значимой частью культурного наследия региона. 

Название храма — Авд-дзуар — переводится как «Семь святых» и связано с древней скифо-аланской традицией почитания небесных покровителей. Жители Галиата приходили в святилище, чтобы помолиться семи главным осетинским божествам (дзуарам):
― Аларды — дзуар болезней;
― Афсати — дзуар охотников и диких животных;
― Донбеттыр — дзуар воды и морских стихий;
― Тутыр — дзуар волков и воров скота;
― Уастырджи (запрещено произносить женщинам) — дзуар воинов, мужчин и путников;
― Уацилла — дзуар плодородия;
― Фалвар — дзуар домашнего скота.

Эта священная концепция претерпевала изменения на протяжении веков, отражая разнообразие культурных влияний. Существует несколько вариантов названия, такие как «Узи дзиуарæ дзиуарэ» и «Юст дзиуарæ», которые иногда ошибочно ассоциируются с именем императора Юстиниана Великого, хотя на самом деле происходят от небольшого скального образования Узы бæрзонд, некогда увенчанного средневековой крепостью.

Авд-дзуар был построен в XV веке, в эпоху, когда Алания переживала переходный период после распада государства, что отразилось на архитектуре погребальных храмов. В этом контексте ближайшие аналогии с храмом можно провести с Сатай-обай в селе Лезгор и Рохс-Дзиуаром в селе Фараскатта.

Уникальность храма заключается в его архитектурном решении, представляющем собой комплекс из двух зеркально расположенных зданий, ориентированных алтарными частями на восток и запад. Посреди этого архитектурного ансамбля находится цырт — камень, который, согласно преданию, установлен над могилой монаха.

Комплекс окружен каменной оградой, а вокруг храма зафиксированы плиты перекрытий погребений в каменных ящиках, что свидетельствует о длительном использовании этого места как святилища.

Ремонтные работы, проводившиеся с 2015 по 2017 год, восстановили юго-восточный угол восточного здания, которое является основным в комплексе благодаря своим размерам, ориентации алтаря и наличию престола. Восточное здание имеет ложно-сводчатое перекрытие и небольшие размеры, что подчеркивает его простоту и скромность.

Внутри храма обнаружены элементы, указывающие на продолжительное использование: стены, сложенные из крупные плиточных камней, снаружи и внутри оштукатурены и побелены, создавая светлую атмосферу. Алтарное окно, изначально стрельчатой формы, было расширено, а входной проем, имеющий архитравное перекрытие, ведет в маленькое святилище.

Граффити (древние надписи, а не акт вандализма) на стенах и остатки штукатурки добавляют исторической ценности, создавая для исследователей возможность, заглянуть в повседневную жизнь тех, кто когда-то использовал эти святые места.

Западное здание аналогично восточному, но меньших размеров. Это указывает на то, что архитекторы старались сохранить не только функциональность, но и гармонию в пропорциях при создании храма. Этот архитектурный ансамбль олицетворяет давние традиции и верования, придавая месту особую значимость в культурном и религиозном контексте. Церковь Авд-дзуар, сохраняя свои древние корни, продолжает оставаться важным объектом для изучения истории и архитектуры региона.

Некрополь села Архон — это не просто скопление древних могил, а настоящий магический портал в эпоху средневековья, где каждый камень дышит историей. На юго-восточной окраине, среди обрывистых берегов реки Архондон, разворачивается нечто большее, чем встреча природы и человечества — здесь пересекаются судьбы, верования и обычаи, сформировавшие уникальную кладбищенскую культуру.

На высоте 250 метров над уровнем реки Arche (Архондон), некрополь охватывает время, когда христианство только начинало укреплять свои позиции среди местных племен. Самые ранние погребения, датируемые XIV-XV веками, представляют собой каменные ящики, которые не только хранят останки, но и откровения тех, кто верил в вечную жизнь, надеясь, что их души найдут покой.

Размышляя о строениях, мы встречаем склепы и гробницы, каждый из которых как будто шепчет о своих владельцах. Особенно впечатляет часовня, освященная в честь Мад-Майрæм (майрэм). Возведённая в XV-XVI веках, она олицетворяет синтез архитектурных традиций и духовных практик своего времени, соединяя небесное и земное, дав надежду о загробной жизни.

Интересно, что полуподземные склепы, расположенные на восточном склоне, созданы с учётом особых христианских традиций. Они направлены к восходящему солнцу, что символизирует новую жизнь и возрождение. Каждая группа семейных участков, состоящая из нескольких склепов, говорит о крепости родовых связей и уважении к предкам. Здесь, между веками, можно ощутить дух поколений, которые находили утешение и надежду на вечность.
Вторая половина XIX века принесла с собой новое веяние — надземные гробницы, которые пытаются имитировать умирающие традиции склеповых погребений. Их эклектичная архитектура напоминала о времени, когда каждый камень, каждая колонна, были пронизаны глубоким смыслом и историей.

Переходя от загадок некрополя, мы оказываемся в святилище Саниба, расположенном в селении Архон Алагирского района.

В окрестностях села Даргавс расположено шесть склеповых некрополей, из которых пять являются небольшими и насчитывают от 2 до 15 усыпальниц (по информации В. Х. Тменова). Однако особенно значимым среди них является Склеповый некрополь I, также известный как Даргавский склеповый некрополь или «Городок мертвых», который считается крупнейшим на Кавказе.

Этот уникальный некрополь расположен на правом берегу реки Гизельдон, на нижней западной оконечности отрога Рамины-рах, который спускается от основания величественной горы Чижиты-хох, всего в 350 метрах к северо-востоку от села Даргавс.

В каждом каменном строении Даргавского некрополя есть свой вход — узкое отверстие, как правило, квадратной формы. Ранее оно запиралось специальными деревянными ставнями, однако со временем дерево истлело, и теперь через этот проход хорошо видно все, что находится внутри.

Внутри располагается множество останков, размещенных на нескольких ярусах. Кости лежат прямо на деревянных помостах, к которым ведет полуистлевшая лестница. Благодаря уникальным климатическим условиям здесь многие останки не истлели, а мумифицировались. По сохранившимся деталям одежды можно сделать вывод о том, кем были те, кто нашел здесь свое последнее пристанище: среди них молодые женщины, пожилые мужчины, отцы семейства и даже дети, окончившие свою жизнь слишком рано.

А что говорят про «город мертвых» археологи?

В окрестностях Кавказских гор расположены несколько некрополей, среди которых Даргавский – самый крупный. Такой необычный способ захоронения возник из-за дефицита земли для жилых и пастбищных нужд после массового переселения жителей в горы.

Река Кизил-дон, название которой переводится как «красная река», стала свидетелем кровавых битв аланов с татаро-монгольским воинством в XIV веке, в результате чего вода окрасилась в красный цвет от крови.

На крутых склонах, где земля была слишком каменистой для традиционных похорон, аланы начали строить усыпальницы. Эти склоны оказались идеальными для захоронений благодаря хорошему дренажу, солнечному свету и ветру, что способствовало сохранности усыпальниц.
Даргавский некрополь представляет собой сочетание наземных и полуподземных усыпальниц, которые были возведены в конце XVI — начале XIX века. Его создание тесно связано с социальными процессами, происходившими в Тагаурском обществе того времени. Склепы строились на территории действующего сельского кладбища, где уже имелись грунтовые могильники из каменных ящиков. Погребения осуществлялись как в склепах, так и в грунте.

К началу XIX века склеповый обряд погребения стал постепенно угасать, и к 30-м годам XIX века практически исчез, хотя эпизодические захоронения в склепах продолжали происходить и позже. Увеличение размеров некрополя было связано как с популярностью склепового обряда в Даргавсе, так и с большой численностью жителей одного из крупнейших населенных пунктов Алании нового времени. Заказчиками строительства склепов выступали местные семьи, уровень благосостояния которых определял размеры и архитектурный облик каждой усыпальницы.

На сегодняшний день в некрополе зафиксировано 95 склепов, расположение которых определяет рельеф оконечности отрога. Усыпальницы построены на юго-западном пологом склоне и вдоль западного основания возвышенности. Надземные склепы составляют примерно треть всех сооружений некрополя и находятся в основном вдоль линии перехода от юго-западного пологого к крутому западному склону. Эта категория усыпальниц представлена башенными склепами с пирамидальным верхом и двускатными склепами с характерной ступенчатой сланцевой кровлей. Башенные склепы, как наиболее дорогостоящие сооружения, имеют солидные размеры и обычно три яруса с отдельными лазами.

Полуподземные склепы расположены преимущественно на юго-восточном склоне и вдоль основания отрога. Некоторые из этих склепов имеют портальное оформление фасада. Лазы склепов Даргавского некрополя, как правило, прямоугольные и ориентированы в соответствии с направлением склона. Дверцы и замковые устройства, как показывает время, были утеряны. Фасады склепов покрыты известковой обмазкой, а в стенах многих усыпальниц устроены щелевидные световые проемы, которые наполняют внутреннее пространство воздухом и светом, создавая особую атмосферу.

Объект культурного наследия регионального значения. Регистрационный номер 151610475860025. РСО-Алания, Алагирский район, с. Урсдон.

Дзуар расположен на правом склоне Урсдонского ущелья, в одноименной местности Михдау, в 1 км к северо-западу от с. Урсдон.

Дзуар расположен на священной территории, включающей несколько религиозных объектов, привязанных к храму Михдау — главной святыне Кусагонта (Къусæгонтæ) — колена, которое в индоиранской трехфункциональной системе стратификации общества, сохранявшейся в позднесредневековой Алании, связывалось с религиозной сферой общественной жизни. Храм был построен в XV–XVI вв. как центр одноименной священной территории, пространственное осмысление которой отражало гармоничную связь канонического христианства с живой арийской традицией. Посвящение Дзуара в период, когда он сохранял литургическое значение, не сохранилось. Этимология и смысловое содержание названия «Мигъдау» остаются дискуссионными, но во второй части слова присутствует Дауæг — общее наименование небесных сил. Вероятно, строительство храма относится началу постгосударственного периода средневековой истории Алании и времени формирования народного христианства. на это указывают и массовые на ходки наконечников стрел с храмовой территории, которые приносились в качестве пожертвований и датируются XIV–XVI вв.

Дзуар возведен на небольшой скальной площадке пологого горного склона. Представляет собой зальный безапсидный храм с максимально простой и лаконичной архитектурой Невысокое, прямоугольное в плане здание с двускатным перекрытием и щипцовым завершением фасадов, ориентированное алтарем на восток. Крыша и щипцы бы ли утрачены, затем восстановлены в ходе ремонтных работ в 2006 г. изначальная конструкция крыши стропильная, со сланцевой кровлей, несколько плит которой сохранилось внутри здания.

Кладка на прослеживаемых участках стен, произвольная нерядовая, выполнена насухо из грубо обработанных и колотых, преимущественно известняковых, камней. Снаружи стены были покрыты известковой обмазкой. Внутри зафиксированы фрагменты известковой штукатурки. стены снаружи и изнутри были оштукатурены. входной проем, ложно-арочный, расположен в западной стене. над проемом по сырой штукатурке прочерчены три параллельные линии, повторяющие контур арки. Еще две параллельные линии прочерчены по штукатурке внутреннего свода арки. Над проемом по штукатурке прочерчены три правильные окружности, скомпонованные в виде равностороннего треугольника.

В верхней левой части западного фасада в кладку вмурован череп животного. В верхней части западного фасада устроены три треугольные ниши, расположенные по горизонтали со смещением к юго-западному углу здания. под одной из них вмурован фрагмент оленьего рога. Еще три ниши расположены на том же уровне южного фасада.

Пол земляной. В восточной части внутреннего помещения, в северной и южной стенах, по уцелевшей штукатурке фиксируется пара вертикальных, симметрично расположенных «заплечиков» — отпечатков торцов алтарной преграды, делившей небольшую площадь храма на алтарь и наос (центральная часть храма).

У северо-западного угла храма находится поздняя ограда, отделяющая не большое прямоугольное пространство, она сложена насухо из необработанных камней. вдоль северо-западной стены ограды ко входу в храм устроена узкая дорожка с подпорной стенкой, выложенной аналогично кладке ограды. на тропе, ведущей к храму несколько ниже него, находится цырт башенного типа, являющийся частью священного комплекса.

Урсдонская крепость, известная как «Фидæрттæ», «крепости, укрепления», является не только архитектурным памятником, но и важным свидетельством величия средневековой Алании. Она расположена на высоте 150 метров над уровнем реки Урсдон и, вероятно, была возведена в XII–XIII веках. Крепость стала стратегической опорой для контроля над горными путями, соединяющими Алагирское и Куртатинское ущелья, что особенно важно в условиях бесконечных войн и династических изменений, когда народы Кавказа нуждались в защите своих территорий и независимости.

Особое внимание к Урсдонской крепости нарастает в середине XIII века, когда после монгольского завоевания контроль над дорожными артериями обретает критическое значение. Эта крепость, способная выдерживать атаки и защищать свои границы, становится символом надежды для местного населения, облеченного долгими годами борьбы за свое существование и самобытность.

Крепость, согласно преданиям, являлась резиденцией легендарного предка осетин Ос-Багатара, от которого произошли древние колена Алагирского общества, расселившиеся впоследствии по всей Осетии. С течением времени, когда политическая ситуация в Алании стабилизировалась, крепость утратила военное предназначение. Как и многие другие оборонительные сооружения, она была заброшена, превращаясь в молчаливый памятник безвременья. Однако даже в развалинах её величественный облик продолжает вызывать восхищение, как памятник стойкости и мужества аланского народа.

Тщательно спроектированная архитектура Урсдонской крепости, включающая системы взаимосвязанных башен и стен, учитывает местные природные особенности. Здание было встроено в карстовые (образованные из известняка, со сталактитами) гроты и пещеры, что увеличивало его прочность и помогало скрывать от врагов истинные размеры и мощь. Комплекс укреплений растянут вдоль гребня скалы на 500 метров, и сохранившиеся постройки подчеркивают мастерство древних строителей и их глубокое понимание роли природы в защите своих земляков.

Центральная часть крепости с двумя природными проходами и пятью сохранившимися башнями служит напоминанием о стратегической важности этой местности. Более того, экономический и культурный обмен, происходивший на этих землях, помогал формированию уникальной идентичности аланского народа, что стало основой для его самобытной культуры. Урсдонская крепость непосредственно была связана с поляной Шухш — высокогорным плато, где возделывались пахотные земли ячменя с применением оросительной системы.

Обширное плато Сухс, расположенное над крепостью, и средневековый могильник с руинированным храмом Сухсы-дзуар представляют собой важные элементы, связывающие прошлое с настоящим. Урсдонская крепость, с её архитектурной изысканностью и исторической значимостью, напоминает каждому, кто её видит, о хрупкости человеческой жизни и стойкости духа народов Кавказа. Каменоломни, пастбища для скота и охотничьи угодья в этом регионе служат ещё одним доказательством культурного богатства и значимости этого места.

Укрепленная усадьба (ганах) Дзугаевых. Объект культурного наследия регионального значения. Регистрационный номер 151610475860035. РСО-Алания, Алагирский район, с. Урсдон. Усадьба расположена в западной части исторической застройки села.

Укрепленная усадьба была построена в XVII–XVIII вв. влиятельной местной семьей, выделившейся на фоне социально экономических процессов, происходивших в Алании этого периода. Народная традиция относит владельцев башни к фамилии Дзугаевых (Дзугатæ).
Усадьба руинирована, сохранились основания несущих стен. Центральный элемент комплекса — ганах (укрепленное сооружение, также оборонительное) с примыкающими жилыми и хозяйственными сооружениями. В 20 м к северу, выше по склону, находится обвальная глыба, на которой сохранилось основание башни, доминировавшей над окружающей территорией. Ганах — значительных размеров, под квадратный в плане. Кладка, произвольная нерядовая, выполнена насухо из разноразмерных, грубо обработанных и колотых камней, в швах фиксируются фрагменты затирки известковым раствором.

Размеры ганаха: габариты — около 10 × 11 м; высота в углах — 3,0–4,5 м; толщина стен — 0,70–0,80 м.

Дом, в котором родился и жил выдающийся осетинский поэт и деятель национального возрождения Блашка Гуржибеков (1868–1905), находится в станице Новоосетинская Моздокского района, по адресу ул. Октябрьская, 73. Памятник проходит процедуру включения в ЕГР ОКН в качестве объекта культурного наследия регионального значения.

Жилой дом является основной частью сельской усадьбы второй половины XIX — начала XX века. Точная дата постройки неизвестна, однако по культурно-историческим основаниям и архитектурным признакам датируется рубежом 1860-х и 1870-х годов.

Блашка Майрансаович Гуржибеков (осет. Гурджибети Майрæнсауи фурт Блашка) родился 1 марта 1868 года в осетинской казачьей семье в станице Новоосетинская Моздокского округа Терского казачьего войска. В 1904 году, в звании подъесаула, он отправился на русско-японскую войну в составе 1-го Сунженско-Владикавказского полка Кавказской конной бригады и погиб 18 июня 1905 года при штурме японского укрепления.

Литературную деятельность Б. Гуржибеков начал в середине 1890-х годов. В 1898 году вышла отдельной книжкой поэма «Сахи рæсугъд» (Очаровательная красавица). В 1903 году был издан сборник стихов «Дигорон уадзимистæ» (Дигорские произведения) и комедия «Æдули» (Дурачок). В 1904 году была переиздана поэма «Сахи рæсугъд». С именем Б. Гуржибекова неразрывно связаны крупные языковые и художественные достижения, определившие пути развития осетинского национального языка и культуры на рубеже XIX–XX веков, то есть в ключевой период Национального возрождения.

Дом одноэтажный, имеет в плане прямоугольную вытянутую форму, состоит из трёх основных помещений и примыкающей по длинной стороне здания открытой галереи. Фундамент каменный. Главным (северо-восточным) фасадом с открытой галереей дом выходит во двор. Парадный вход с двускатным деревянным козырьком, украшенным резьбой, обращён на улицу с северо-западного бокового фасада и ведёт не в помещение, а на открытую галерею. Окна прямоугольной формы, двустворчатые, со ставнями, над ними — деревянные сандрики.

Материалом стен дома служит «лафет» — двухкантный буковый брус. Деревянный дом построен в лапу с остатком. Из-за свойств использованного материала сруб не имеет цельного замкнутого контура. В конструкции присутствуют бревна вторичного использования. Двухкантный брус заготавливали ручным способом, две параллельные плоскости обрабатывались ручным инструментом и имели следы от протески топором. Сбег бревна от вершины к комлю практически отсутствует; на торцах выпусков видно смещение годовых колец от центра, что указывает на предварительную обработку бревен для придания правильной формы каждому элементу срубовой конструкции.

Дом имеет саманную обмазку всех внешних стен для защиты от воздействия внешней среды и утепления. В качестве армирования обмазки на внешние стены набивались стебли орешника, которые также служили дополнительным усилением несущей способности стен.

Нузальская крепость, известная также как «Нузалы фИдар», составляла единый комплекс с монастырем, который располагался здесь же. Наскальные кельи монастыря соседствовали с фортификационными сооружениями, что отражает древнюю традицию совмещения религиозных и военных объектов, ставших важной частью аланской христианской культуры. Крепость-монастырь была возведена в XIII–XIV веках и надежно контролировала дорогу в Касарское ущелье. Это сооружение предназначалось для охраны важнейшей магистральной дороги позднего аланского царства, которая проходила через Алагирское ущелье, соединяя Предкавказье с Южным Кавказом.

Крепость стала одним из основных стратегических пунктов глобальной государственной системы контроля над дорожной сетью в горной зоне страны. Это было особенно актуально в условиях необходимости обороны горных долин со стороны равнины, которая с 1239 года находилась под контролем монгольских завоевателей. Однако в постгосударственный период средневековой истории Алании крепость утратила свое военное значение и была заброшена, как и многие другие фортификационные сооружения, входившие в единую систему обороны и требовавшие постоянного гарнизона.

Монастырь, оказавшийся в изоляции от епархиального центра, также прекратил свое существование. Народная традиция называет наскальный комплекс одновременно крепостью и жилищем монахов, надежно связывая его с именем Багатара, последнего известного правителя Алании, о котором мы поведаем вам немного позже. По преданию, именно здесь хранились книги и царские регалии, которые были утрачены в первой половине XIX века.
С переходом от величия крепости мы направляемся к Нузальской церкви в селении Нузал, расположенной также в живописном Алагирском ущелье. Эта церковь, построенная в традиционном стиле, дополнительно обогащает культурное наследие села.

Нузальская церковь (Нузалы аргъуан)— позднесредневековый погребальный храм, который в народной традиции связывают с именем легендарного этнарха-прародителя Ос-Багатара. Этот фольклорный образ является отражением реальной исторической личности — последнего известного царя Алании Багатара, выдающегося государственного деятеля конца XIII — начала XIV века, стремившегося восстановить могущество аланского государства. По всей вероятности, Нузальский храм был возведён на средневековом кладбище колена Царазонта (Цæразонтæ) для погребения монарха, погибшего в 1306 году.

Храм приобрёл мировую известность благодаря великолепной фресковой росписи, созданной около середины XIV века аланским иконописцем Вола Тлиагом. Нузальская церковь построена в традициях средневековой аланской архитектуры и расположена на кладбище Царазонта, продолжавшем функционировать и в более позднее время. Это небольшой ложно-сводчатый двускатный безапсидный зальный храм со стрельчатым фасадом, ориентированный на северо-восток.

Кладка храма произвольная, выполненная на известковом растворе из некрупных, плиточных, грубо обработанных камней. Швы стен аккуратно затёрты известковым раствором. Продольные стены плавно переходят в стрельчатый свод, по обеим сторонам которого устроены карнизы-капельники из выступающих сланцевых плиток. Поперечные фасады ровные, щипцовые. На северо-восточном алтарном фасаде устроено узкое прямоугольное окно, а в верхней части продольных фасадов — более широкие оконные проёмы. Над алтарным окном фиксируется кладочный шов арочной ниши. Входной проем, прямоугольный и архитравный, расположен в юго-западном фасаде.

Половина храма находится ниже уровня дневной поверхности. Внутреннее пространство было разделено несохранившейся каменной алтарной преградой на узкий алтарь и наос. Над алтарём в кладку вмурован сосуд-голосник. В наосе, вдоль северо-западной стены, было обнаружено одиночное мужское захоронение в каменном ящике, совершенное в 1946 году по христианскому обряду.

Внутренние стены церкви оштукатурены и покрыты фресковой живописью в восточно-христианской традиции грузинского иконописного стиля. Фрески сохранились с значительными утратами. Симметричная композиция изображений, разделённая на верхний и нижний регистры, основана на продольной оси храма. В верхнем регистре алтаря изображён Деисус в окружении Небесного Воинства. Слева от Христа размещены Пресвятая Богородица и архангел Михаил, а справа — Иоанн Предтеча и архангел Гавриил. В нижнем регистре алтаря располагаются поясные изображения Василия Великого и Иоанна Златоуста, а слева и справа от них — фигуры Первомученика архидиакона Стефана и Романа Сладкопевца.

На северо-западной стене наоса в верхнем регистре представлено «Чудо Евстафия Плакиды», ниже размещены фигуры ктиторов. На противоположной стене располагается изображение «Чуда Георгия о змие» в верхнем регистре, а под ним в нижнем регистре штукатурка утрачена. Над входом на юго-западной стене изображён процветший крест.
Среди росписей находилась несохранившаяся надпись на грузинском языке, известная как «Нузальская стихоэпитафия». Вероятно, надпись была сделана позже и имела фольклорный источник. Расположение стихоэпитафии остаётся предметом дискуссий среди историков и исследователей.

Однако, перемещаясь от священного к военному, мы можем обратиться к фортификационному комплексу Зылын-Дуар в Касарском каньоне. Этот комплекс, построенный в средние века, служил защитой для местных жителей от вторжений и нападений.

Сторожевая башня Абисаловых является объектом культурного наследия федерального значения.

Галуан (крепостная стена, защищенная деревня, замок) расположен в нижней части пологого отрога по западному борту Дигорского ущелья, в 500 метрах к северо-северо-западу от села Махческ. Этот старинный замок был возведен в средневековье местным феодалом, который владел окружающими землями. В постгосударственную эпоху замок попал в руки влиятельной семьи Астановых (Астантæ), а в XVI–XVII веках его владельцами стали баделиата (знать) Абисаловы (Абисалтæ), представители высшей знати Дигорского общества.

Замок находится на сравнительно ровной площадке скалистого гребня Далдзагати-кубус и окружен сложным активным рельефом. От галуана сохранились башня, развалины жилого здания и основания других замковых строений. На территории замкового комплекса также фиксируется цырт (надгробный камень-памятник, плита), а ранее здесь находился христианский храм, который ныне потерян.

Склон замка террасирован и укреплен несколькими подпорными стенами, выложенными из камня. Башня располагается на краю площадки, возвышаясь над крутым северо-восточным склоном гребня. Она была восстановлена без необходимого согласования. Башня имеет подпрямоугольную форму, а углы ровные, но к верху плавно загибаются. Входной проем ориентирован на северо-запад. Кладка выполнена из грубо обработанных и колотых камней, уменьшающихся в размерах от основания к вершине. Наружные фасады оштукатурены, а по четырем фасадам восстановленного верха находятся оконные проемы. В северо-восточных и северо-западных фасадах установлены многочисленные прямоугольные бойницы.

Кладка данного здания также выполнена из грубо обработанных камней, а фасады оштукатурены. На расстоянии примерно 2 м от современного уровня пола фиксируются гнезда деревянных балок перекрытия второго этажа.

Говоря о склепе, который расположен недалеко от сторожевой башни можно сказать следующее:
Склеп, расположенный на нижней части некрополя Бузуни-хума, на пологом склоне за западной окраиной села, хранит в себе древние тайны и легенды.

Название кладбища Бузуни-хума (Бузуни хумæ, «Пашня Бузуна») олицетворяет не только землю, но и судьбу человека, предположительно, похороненного здесь. Этот человек, своими руками обрабатывавший пашню, оставил след в истории, который спустя века превратился в место прощания и духовного почитания. Склеп был построен для баделиатов Абисаловых (Абисалтæ) — местных владельцев, предков которых помнят до сих пор. Это сооружение, возведенное до принятия ими ислама, становится символом культурного слияния и перехода от одних традиций к другим.

Строительство склепа в начале XVII века знаменует собой переходный этап в архитектуре — от позднесредневековых погребальных храмов к классическим склепам XVII-XVIII веков. Этот склеп не просто место погребения, а отражение изменений, происходивших в обществе и культуре. Его архитектура, со стилем и деталями, говорит о том, что даже в смерти продолжалась жизнь — жизнь культурных и религиозных трансформаций.

Полуподземный, двухкамерный и одноярусный склеп в плане имеет прямоугольную форму и ориентирован на восток, что, возможно, связано с древними верованиями о восходе. Стены, сложенные из грубо обработанных камней и оштукатуренные, не только обеспечивают защиту, но и говорят о мастерстве и усердии своих создателей. Лаз, представляющий собой вход, снаружи выглядит как ложно-сводчатый (ложный свод – подобие арки, но не округлый, а ступенчатый), что добавляет загадочности, а интерьер украшен росписью, имитирующей фрески средневековых церквей — символ единения земного и небесного.

Изначально склеп являлся частью более крупного комплекса с двумя цыртами, которые когда-то защищали покой ушедших. Один из цыртов был утрачен, что напоминает о хрупкости нашего наследия. Сохранившийся южный цырт, выполненный из тщательно подогнанных камней, словно взывает к потомкам:

«Не забывайте о тех, кто был до вас и тех, кто вновь придет!»

Наиболее полное описание рассматриваемых росписей было сделано Александром Александровичем Миллером в 1927 г., когда изображения находились в значительно лучшем состоянии:
«Все восемь стен расписаны черной и красной краской по штукатурке... Лучше сохранились росписи на передней стене и прилегающей к ней левой. На каждой стене (изображены) большие человеческие фигуры... Помимо них, имеются фигуры и маленькие, помещенные главным образом у верхнего края стены. Все фигуры изображены an face, часто — с поднятой рукой. На стене, противоположной входной — конская фигура: лошадь идет влево, всадник изображен также. На сильно попорченной поверхности правой стены (первая от входа камеры) сохранились отдельные части рисунка, изображавшего, по-видимому, охоту на козла (сохранился козел почти полностью, около него части большого лука с натянутой тетивой). Помимо изображения людей, мы здесь находим: равноконечные кресты и фигуры в форме решеток…».

Сравнение с другими погребальными храмами, такими как Нузальская церковь и Авд-дзуар села Галиат, указывает на общность традиций и практик, существовавших на этих землях. Каждый элемент, каждое изображение в Сатай-обай рассказывает свою историю, связывая честь и память с архетипами хороших дел.

Сторожевая башня и склеп Абисаловых, хотя и представляют собой разные архитектурные элементы, объединяет несколько ключевых аспектов.

Во-первых, историческая связь. Оба сооружения относятся к эпохе влияния семьи Абисаловых, которая играла важную роль в истории региона, и служат свидетелями их власти и статуса. Сторожевая башня выполняла защитные функции, охраняла территорию, а склеп — это место покоя и дань уважения предкам.

Во-вторых, архитектурные особенности. Оба объекта отражают традиционные строительные техники и материалы своего времени, что позволяет нам лучше понять культурные и эстетические предпочтения общества того периода. Сторожевая башня с мощными стенами и бойницами говорит о необходимости защиты, в то время как склеп может представлять собой более утонченные архитектурные элементы, призванные отразить статус и богатство семьи.

Архитектурный комплекс. Объект культурного наследия регионального значения. Регистрационный номер 151620461340006. РСО-Алания, Ирафский район, с. Ханаз.
Селение Ханаз расположено на правом склоне Задалеск-Донифарсской котловины.

Сохранившиеся постройки датируются эпохой средневековья — нового времени, когда Ханаз был частью Тапан-Дигорской гражданской общины, входившей в состав Дигорского общества.
Архитектурный комплекс селения Ханаз представляет собой единый комплекс архитектурных объектов различного типа, обладающих территориальной, градостроительной, функциональной и исторической взаимосвязью. Комплекс включает религиозные, жилые, фортификационные и погребальные сооружения, расположенные внутри и поблизости от села. Основу архитектурного комплекса составляет историческая застройка с. Ханаз со значительно руинированными жилыми, хозяйственными и фортификационными сооружениями. В последние годы культурный ландшафт архитектурного комплекса нарушается нерегулируемой современной застройкой.

В состав архитектурного комплекса входят следующие объекты культурного наследия: Дзуар Уацилла, с. Ханаз; Галуан, с. Ханаз (Объект 2.1.); Одиночный склеп с. Ханаз (Объект 2.2.); Склеповый некрополь 1 с. Ханаз, склепы № 1-2.

Историческая застройка с. Ханаз состоит из двух основных массивов - большего южного и расположенного в 250 м от него северного, отделенного от основного массива небольшой низменностью. Центральным объектом комплекса является Галуан, с. Ханаз, к которому мы и перейдём совсем скоро.

Жилое здание-замок (галуан) Фатцаевых. Объект культурного наследия федерального значения. Регистрационный номер 151510342090006. РСО-Алания, Ирафский район, с. Ханаз.

Средневековый феодальный замок-галуан, построенный местным владетелем. В настоящее время находился во владении местных влиятельных семей. Устная традиция связывает их с фамилиями Фадзаевых (Фадзайтæ) и Цаллаевых (Цæллатæ).

Галуан представляет собой господствующее над селением сложное фортификационное сооружение, состоящее из соединенных между собой четырех строений, воздвигнутых на выровненной площадке скального останца (изолированный массив горной породы) высотой до 4 м. В плане замок неправильной формы, повторяет контур трапеценого останца, вытянутого вниз по поло гому склону по линии запад — восток.

Верх стен утрачен, в фасадах фиксируются проломы и вертикальные трещины. Возможно, галуан несет на себе следы штурма. Кладка, произвольная нерядовая, выполнена из разноразмерных, грубо обработанных и колотых камней на известковом растворе, на стенах сохранились участки известковой обмазки охристого цвета. В фасадах устроены бойницы, входные и оконные проемы различной конфигурации.

Центральное строение замка (объем I) — трапециевидная в плане башня, построенная на наиболее возвышенном участке скальной площадки, длинной осью поперек останца, в его восточной части. Входные проемы соединяют башню с прилегающими объемами замка.

На уровне первого и второго ярусов западного фасада находятся два разрушенных входных проема. Нижний расположен по центру, на высоте около 1,5 м от пола, — судя по сохранившейся архитравной плите (архитрав – элемент для перекрытия пролётов), он был четырехугольным. Верхний смещен к юго-западному углу, конфигурация проема не определяется. Еще один входной проем устроен в восточной стене, на высоте 0,5 м от пола. Во внешнем, южном, фасаде находятся бойницы для лучного боя. В северо-восточном углу расположен прямоугольный подвал глубиной 0,90 м, габариты — 0,50 × 0,70 м.

К западному фасаду башни пристроен объем II, представляющий собой основное по площади строение замка — трапециевидное в плане жилое здание, повторяющее контур западной части останца. Скальный пол здания находится ниже пола башни. Во всех стенах на разных уровнях устроены бойницы. В южном фасаде, примерно на уровне скального основания, находится поврежденный арочный входной проем. Еще один, прямоугольный, входной проем расположен в северо-западном фасаде, над ним устроено прямоугольное окно.

К северному фасаду башни и северо-восточному фасаду жилого здания пристроен подпрямоугольный в плане объем III, с заоваленной внешней стеной, соединяющийся с объемом II прямоугольным входным проемом, расположенным на уровне второго яруса. Внутри устроен трапециевидный в плане «каменный мешок» с расширяющимися к верху стенами, глубиной 2,80 м и габаритами 1,30 × 2,80 м.

К восточному фасаду башни пристроен узкий, подпрямоугольный в плане объем IV, с низким скальным полом и двумя входными проемами в южном фа саде: арочным — на уровне первого яруса и стрельчатым — на уровне второго.

На разных уровнях восточной и северной стен устроены бойницы.

Но более всего удивляет форма объекта – он действительно похож на огромный, древний корабль, который однажды потерпел крушение и сел на мель. Но несмотря на катастрофу, случившуюся с ним, неподвижное судно все еще поражает случайного зрителя величием и необычностью форм.

Территория храма в станице Ново-Осетинской начала формироваться в середине XIX века. Решение о строительстве нового храма было принято в 1909 году, взамен старой деревянной церкви, которая не могла вместить всех желающих и пришла в ветхость.

В августе 1912 года станица избрала строительный комитет, в который вошли священник Василий Хубаев и такие активные члены общины, как К. К. Агоев, С. А. Лотиев, Н. М. Елбаев, А. И. Хамилонов, А. А. Сабеев и И. В. Бичерахов. Проект для нового храма доверили выдающемуся архитектору Ивану Васильевичу Рябикину (1845–1942), который получил образование в Институте гражданских инженеров в Петербурге и до 1901 года работал во Владикавказе. Строительство финансировалось из доходов от аренды общественных земель, а также при помощи беспроцентной ссуды от Терского казачьего войска, составившей 15 тысяч рублей.

Закладка храма, состоявшаяся 11 августа 1913 года, ознаменовала позитивный этап для станицы. Строительство продолжалось до конца 1917 года, и освящение новой церкви состоялось 10 мая 1918 года. Однако жизнь храма не имела гладкого течения: в 1920-е годы церковь была закрыта, церковная утварь вывезена, а само здание стало использоваться как зернохранилище в советские времена. Макушка колокольни и верхняя часть купола претерпели разрушения во время Великой Отечественной войны, но дух общины не угас. Возрождение храма и приходское братство произошло благодаря инициативе жителей станицы, которые, несмотря на трудности, стремились сохранить свою духовную идентичность.

Храм в Ново-Осетинской имеет форму неправильного прямоугольника и вытянут с юга на север. Со стороны южного фасада он примыкает к улице Октябрьской, его размеры составляют примерно 55 на 90 метров. Храм расположен вдоль южной границы участка с 25-метровым отступом от «красной» линии застройки.

Колокольня, выполненная в трехъярусном исполнении, сужающаяся кверху, представляет собой символ стремления к небесам. Нижний ярус, имеющий четырехугольную форму, украшен фронтонами в форме кокошников, что подчеркивает связь с древнерусской архитектурой. Эти детали — не только элемент декора, но и отражение духа времени, когда храмы строились с учетом традиционных символов, соединяющих землю и небо.

Четыре входа в храм, включая специальный вход для церковного причта, не только служат для удобства, но и подчеркивают открытость и доступность духовной практики. Армированные бетонные крыльца с цилиндрическими кессонированными сводами напоминают о технических достижениях времени, в то время как архитектурные формы продолжают рассказывать историю веры и общины.

Декор храма, скромный, но значимый, отражает философию минимализма, при этом подчеркивая красоту форм и текстур. Окраска кессонов (углубления, чаще всего в потолке) и рельефные кресты являются данью памяти не только архитекторам, но и всей духовной традиции, что позволяет зрителю уйти в размышления о вечном.

Храм, как яркий пример поздней эклектики, соединяет в себе элементы древнерусской, византийской и классической архитектуры, что является отражением не только архитектурного, но и культурного контекста своего времени.